Легендарный бразильский футболист Эдсон Арантис ду Насименту, более известный всему миру как Пеле, — трехкратный чемпион мира, легенда футбола, чье имя стало символом бразильского футбола и самого понятия "прекрасной игры". Его путь — от бедного мальчишки из небольшого городка в Бразилии до короля футбола, покорившего весь мир — вдохновляет поколения.
Вопрос: Пеле, спасибо, что согласились на беседу. Вы — легендарный бразильский футболист, которого знают и любят во всем мире. Ваши достижения поистине уникальны: трехкратный чемпион мира, автор более тысячи голов, легенда футбола. Давайте начнем с самого начала. Расскажите о вашем детстве: где вы выросли, как появилась любовь к футболу?
Пеле: Я родился в 1940 году в маленьком городке Трес-Корасонс в штате Минас-Жерайс. Мои родители жили скромно: папа, Жоао Рамос ду Насименту по прозвищу Дондиньо, был футболистом местного уровня, а мама, донна Селесте, занималась семьей. Когда мне было около пяти лет, мы переехали в город Бауру в штате Сан-Паулу. Именно там прошло мое детство. Жили мы бедно, и купить настоящий мяч было непозволительной роскошью. Но любовь к футболу жила в нашем районе повсюду. Я играл босиком на улицах, во дворах, использовал для мяча скатанные носки, набитые газетой или тряпками. Знаете, желание гонять мяч было настолько сильным, что материал не имел значения — важен был сам футбол.
С самого раннего возраста футбол стал для меня чем-то большим, чем просто игра. Мой отец был моим первым кумиром и первым тренером. Он многому меня научил: например, бить по мячу правильно, играть честно и уважать соперников. Он забивал красивые голы головой, и я мечтал научиться прыгать и бить так же, как он. Папа видел мое рвение и всегда поддерживал. В детстве у меня даже была небольшая "команда" друзей, с которыми мы тренировали финты и удары. Мы называли себя "Shoeless Ones" — босоногие, потому что играли без обуви. Эти игры закаляли характер и дарили счастье.
Есть один эпизод из моего детства, который навсегда определил мою судьбу. В 1950 году, когда мне было девять, мы с отцом слушали по радио финальный матч чемпионата мира между Бразилией и Уругваем. Весь наш двор готовился праздновать победу, ведь сборная Бразилии тогда считалась фаворитом. Но случилось непредвиденное — Бразилия проиграла на Маракане со счетом 1:2. Я впервые в жизни увидел, как мой отец плачет. Это было очень сильное впечатление: до того дня я думал, что мужчины не плачут, а тут слезы у самого моего папы. Я обнял его и спросил, почему он плачет. Папа ответил: "Бразилия проиграла... Мы упустили Кубок мира". Видя его горе, я спонтанно выпалил: "Не плачь, папа. Я выиграю чемпионат мира для тебя!" В тот момент это были слова ребенка, желающего утешить отца. Но я запомнил свое обещание. С того дня у меня появилась мечта — во что бы то ни стало стать футбольным чемпионом для своего отца и для всей нашей страны.
Кстати, прозвище "Пеле" тоже тянется из детства. Мое настоящее имя — Эдсон, в честь великого изобретателя Томаса Эдисона (я родился как раз когда в наш город провели электричество). Друзья же стали звать меня "Пеле" в шутку. Говорят, это потому, что я неправильно выговаривал имя вратаря по прозвищу "Биле", который играл вместе с моим отцом. Мне тогда это прозвище не нравилось — я даже дрался с ребятами из-за него. Но оно прилипло ко мне навсегда. Кто бы мог подумать, что вскоре это имя узнает весь мир! Наверное, судьба играла со мной в те моменты. Уже в детстве футбол для меня был всем, я буквально спал с мечтой о мяче. Думаю, любовь к игре и поддержка семьи заложили тот фундамент, который определил всю мою жизнь.
Вопрос: Ваша карьера началась удивительно рано. Говорят, уже в 15 лет вы подписали контракт с клубом "Сантос", а в 16 дебютировали за национальную сборную Бразилии. Как вам удалось так стремительно ворваться во взрослый футбол?
Пеле: Честно говоря, в середине 50-х я и представить не мог, как все повернется. Я играл за любительскую команду в Бауру, которую тренировал бывший игрок по имени Валдемар де Брито. Он верил в меня и однажды сказал моему отцу: "Эдсон очень талантлив, ему нужно попробовать себя в большом клубе". В 1956 году Валдемар отвез меня, пятнадцатилетнего, на просмотр в "Сантос" — один из сильнейших клубов Бразилии. Помню, как я боялся, что не справлюсь: вокруг взрослые мужчины, именитые игроки, а я худенький паренек. Тем не менее, меня приняли тепло. Клуб искал молодые таланты, и мой потенциал разглядели сразу. Уже в том же году я вышел на поле в основном составе "Сантоса". Свой первый гол за клуб я забил, когда мне было 15 лет, и это было невероятное чувство! После гола я подумал: "Неужели это происходит наяву?" В тот момент я понял, что начинаю осуществлять свою мечту.
В 16 лет случилось то, о чем я даже боялся мечтать: меня вызвали в национальную сборную Бразилии. Это был 1957 год. Дебютный матч за сборную Бразилии я провел на легендарном стадионе "Маракана" против сборной Аргентины. Представьте: мне шестнадцать, я выхожу на поле в желтой футболке сборной перед сотней тысяч зрителей! Я дрожал от волнения, но как только игра началась, страх ушел. Я даже сумел забить гол в том матче. Мы, правда, тогда проиграли Аргентине 1:2, но мой гол стал первым в карьере за сборную и сделал меня самым молодым автором гола в истории бразильской команды — 16 лет и 9 месяцев. Для меня, подростка, это было чем-то невероятным. После матча старшие игроки похлопали меня по плечу, кто-то сказал: "Малыш, впереди у тебя большое будущее". Я чувствовал себя на вершине мира.
Помню, что тогда, в 1957 году, никто не знал, чего от меня ожидать. Я просто играл в свое удовольствие. У меня не было специальной физподготовки или осознания тактики на уровне взрослых — все шло от таланта и уличного опыта. Но я безумно хотел учиться и доказывать, что достоин места на поле. Я всегда рассказывал, что талант сам по себе ничто без упорного труда. Каждый день после основной тренировки я оставался допоздна: отрабатывал удары по воротам, дриблинг, пас с партнерами. Мне повезло, что в "Сантосе" была отличная атмосфера — опытные ребята опекали меня как младшего брата. Они научили меня профессиональной дисциплине. Знаете, есть выражение: "Успех — это не случайность. Это тяжелый труд, настойчивость, учеба, жертвы и, самое главное, любовь к тому делу, которым занимаешься." Я полностью согласен с этими словами. Моя ранняя карьера сложилась удачно не потому, что я был каким-то чудо-мальчиком, а потому, что я много работал и обожал футбол больше всего на свете.
Мне часто задавали вопрос, не было ли мне страшно так рано выступать против взрослых мастеров. Отвечу так: конечно, я нервничал. Но юность имеет свое преимущество — бесстрашие и мечтательность. В 15-16 лет ты не думаешь о давлении прессы или ожиданиях болельщиков, ты просто играешь, потому что любишь игру. Возможно, поэтому у меня получилось ярко заявить о себе. Я просто делал то, для чего, чувствовал, был рожден. Позже, уже став знаменитым, я сказал фразу: "Я родился, чтобы играть в футбол, так же как Бетховен родился, чтобы писать музыку, а Микеланджело — чтобы рисовать." В юности я этого еще не формулировал, но внутри именно так себя ощущал — футбол был моим призванием, дарованным Богом.
Вопрос: Уже в 17 лет вы поехали на свой первый чемпионат мира в Швецию. Чемпионат мира 1958 года стал для вас триумфальным: Бразилия выиграла свой первый титул, а вы забили 6 голов, включая знаменитые мячи в финале. Как юному парню удалось выдержать такое давление и сотворить историю?
Пеле: Если честно, тогда, в 1958-м, я не сразу осознал масштаб события. Вообще моя поездка на чемпионат мира могла и не состояться из-за травмы. Перед турниром в Швеции, на одной из тренировок, я повредил колено. Я был самым молодым в команде, и наш психолог даже говорил тренеру: мол, 17-летний мальчишка не выдержит психологически такой турнир, может, не стоит меня выпускать. Но главный тренер Висенте Феола все же включил меня в состав, поверил, что я готов. Первые два матча группового этапа я пропустил, залечивал травму. Сидел на лавке и места себе не находил от волнения — очень хотелось помочь команде.
Мой час пробил в третьем матче группы, против сборной СССР. Я вышел в стартовом составе. Представьте: советская команда, серьезный соперник, а я впервые играю на чемпионате мира. Именно в той игре родилась знаменитая связка Гарринча – Пеле. Мы победили 2:0, и я отдал голевой пас. После этого я почувствовал уверенность: колено вроде не болело, я справился и понял, что могу играть на таком уровне.
В четвертьфинале против Уэльса я забил свой первый гол на чемпионатах мира. Да какой важный — единственный в матче, победный (мы выиграли 1:0)! Этот момент я запомнил на всю жизнь. Тот гол, можно сказать, вернул мне веру в себя после всех переживаний с травмой. В 17 лет забить решающий мяч за сборную в плей-офф ЧМ — это что-то из области фантастики. Я тогда подумал: "Все, дальше уже точно справлюсь. Бог со мной".
Полуфинал против Франции вообще сложился сказочно. Я сделал хет-трик, три гола, а мы разгромили французов 5:2. Вдруг весь мир заговорил обо мне, мальчике из Бразилии. Помню, французские игроки после матча подходили пожать мне руку, хотя им было обидно поражение. Мне сказали, что я стал самым молодым автором хет-трика на чемпионатах мира.
И вот финал — Бразилия против хозяев, Швеции, стадион Расунда. Стадион ревел, тысячи шведских болельщиков, король Швеции на трибуне. А я — подросток, недавно игравший во дворе. Когда мы вышли на поле, у меня подкашивались ноги от осознания: финал чемпионата мира! Но игра началась, и все страхи отступили. Мы пропустили первыми, но потом сравняли, вышли вперед. Я забил два гола в том финале. Первый — очень красивый: принял мяч в штрафной, одним движением перебросил через защитника и вторым касанием пробил в угол. Этот момент потом миллион раз показывали по телевидению. Второй гол — головой, на последних минутах. Итог — 5:2, мы чемпионы мира, а я стал самым молодым чемпионом в истории — в 17 лет!
После финального свистка я не удержал эмоций — заплакал как ребенок. Меня подхватили на руки товарищи по команде. Вокруг все кричали от радости, а я помню, как упал на газон и рыдал от счастья и облегчения. Перед глазами вдруг возник образ моего отца. Я подумал: "Мы сделали это! Бразилия чемпион мира, папа теперь плачет от радости". Представьте, прошло восемь лет с того дня, как я дал обещание отцу, и вот — я сдержал слово. Это было невероятное чувство. Потом мы сделали круг почета по стадиону, несли флаг Швеции рядом с бразильским флагом — таким жестом мы поблагодарили шведов за гостеприимство, ведь публика даже нам аплодировала в конце. В ту минуту казалось, что футбол объединил весь мир.
Конечно, тогда я еще не осознавал, что стал национальным героем. Мне казалось, что это просто сон. За несколько недель чемпионата из никому не известного паренька я превратился в самого обсуждаемого футболиста планеты. Помню, как после финала ко мне подошел наш выдающийся полузащитник Диди и сказал: "Парень, теперь перед тобой открыты все дороги, главное — оставайся собой". Эти слова я тоже запомнил. Старшие игроки вроде него и Гарринчи опекали меня, помогли справиться со внезапной славой. Я им очень благодарен.
Вернувшись домой, мы увидели, что вся Бразилия празднует. Миллионы людей вышли на улицы, нас встречали как спасителей нации. А я сразу поехал к родителям. Отец, увидев меня с медалью чемпиона мира, расплакался вновь. Мы обнялись, и я тихо сказал ему: "Вот видишь, папа, я сдержал обещание". Это был самый счастливый момент для нас обоих.
Вопрос: После триумфа 1958 года вы уже были звездой мировой величины. Однако вы не покинули Бразилию, а продолжили играть за свой клуб "Сантос". В начале 1960-х "Сантос" стал одной из сильнейших команд в мире, выиграв Кубок Либертадорес и Межконтинентальный кубок. Расскажите о тех годах: какие моменты в клубной карьере особенно памятны?
Пеле: Да, конец 50-х и начало 60-х — золотое время "Сантоса" и моей карьеры в клубе. После победы на чемпионате мира многие европейские клубы мечтали пригласить меня — ходили слухи об интересе "Реала", "Ювентуса", "Интера". Но тогда бразильское правительство и мой клуб сделали все, чтобы я остался на родине. Меня даже официально объявили "национальным достоянием", чтобы усложнить мой возможный трансфер за границу. Честно говоря, я и не рвался уезжать: бразильский футбол был на подъеме, "Сантос" стал для меня родным домом, к тому же в Бразилии меня боготворили. Зачем уходить оттуда, где тебя так любят?
"Сантос" в те годы собрал потрясающий состав. Помимо меня там блистали такие великие футболисты, как Коутиньо (мой партнер по нападению), Пепе, Зито, и многие другие. Мы понимали друг друга с полуслова на поле. В 1962 году мы выиграли Кубок Либертадорес (это аналог европейской Лиги чемпионов в Южной Америке). В финале обыграли уругвайский "Пеньяроль". А затем нас ждал Межконтинентальный кубок — матчи против чемпиона Европы, португальской "Бенфики". Помню, как в первой игре в Рио-де-Жанейро я сделал дубль, мы выиграли 3:2. А в ответном матче в Лиссабоне выдали феноменальный футбол: победили 5:2, а я забил три гола и отдал две передачи. Европейская публика была шокирована — бразильский клуб в Европе так доминировал! После того финала европейские газеты написали, что "Пеле уничтожил "Бенфику"". Те игры 1962 года я считаю одним из пиков своей формы: мне было 21-22 года, я уже имел опыт, но все еще был молод и очень быстр.
В 1963 мы повторили успех: снова взяли Кубок Либертадорес и в Межконтинентальном кубке встретились с итальянским "Миланом". То противостояние получилось драматичным. В Милане мы проиграли первый матч 2:4 (я не играл из-за травмы). Но дома, на "Маракане", мы отыгрались 4:2, и я вернулся на поле, забил важный гол. Пришлось проводить решающий дополнительный матч, где мы выиграли 1:0 и вновь стали сильнейшим клубом мира. Так "Сантос" два года подряд покорял и Южную Америку, и Европу.
Кроме титулов, тех лет запомнились бесконечные гастроли "Сантоса" по всему миру. Наш клуб называли "волшебным цирком" или "послами футбола". Мы ездили на товарищеские турниры и показательные матчи на всех континентах: в Америке, Европе, Азии, Африке. В некоторые годы мы играли по 100 матчей — представьте, почти каждые три дня матч в новом городе! Но нам это нравилось: мы не только зарабатывали клубу деньги, но и несли красоту бразильского футбола в разные уголки планеты.
Есть знаменитая история о нашем турне по Африке в 1969 году. В Нигерии тогда шла гражданская война, но ради нашего приезда воюющие стороны объявили перемирие на время матча "Сантоса" в Лагосе. Не знаю, насколько это романтизировано, но люди говорили, что футбол и Пеле остановили войну на 48 часов, потому что все хотели посмотреть игру. Я помню тот матч: полный стадион, невероятный ажиотаж, люди карабкались на деревья, лишь бы увидеть нас. Мы сыграли вничью 2:2, я забил два гола. После игры толпы фанатов скандировали мое имя. Это было что-то большее, чем просто футбол. Такие моменты показали мне, что игра, которую мы называем "прекрасной", обладает магической силой объединять людей, даже разделенных конфликтом.
Я горжусь тем, что "Сантос" тех лет стал символом бразильского футбольного искусства. Мы показывали, что латиноамериканский, атакующий стиль с импровизацией и техникой может покорять мир. Думаю, что те гастроли и победы помогли заложить фундамент глобальной любви к бразильскому стилю игры, к тому, что позже назвали "jogo bonito" — "красивая игра". Мы чувствовали себя миссионерами футбола, хотя, конечно, тогда не употребляли таких высоких слов. Просто очень любили свое дело и хотели, чтобы им любовались другие.
Вопрос: В составе сборной Бразилии вы поехали на свой второй чемпионат мира в 1962 году в Чили. Тогда Бразилия вновь стала чемпионом мира, но для вас лично тот турнир сложился непросто — вы получили травму и не смогли сыграть в решающих матчах. Как вы пережили тот момент?
Пеле: Чемпионат мира 1962 года действительно получился для меня двояким. С одной стороны, я снова стал чемпионом мира, второй раз подряд, что само по себе огромное достижение для страны и для меня. С другой — я почти не играл, из-за травмы ощущал себя скорее сторонним наблюдателем, чем героем победы.
Турнир начался замечательно: в первом же матче против Мексики я забил гол и отдал голевую передачу. Мы выиграли 2:0, и казалось, что я в отличной форме. Но уже во второй игре, против сборной Чехословакии, случилось несчастье. Выполняя удар, я потянул мышцу бедра (некоторые говорят — разрыв связок). По нынешним меркам травма не слишком серьезная, но тогда медицина была не такой продвинутой, да и замены по ходу турнира не допускались после группового этапа. Мне пришлось пропустить остаток чемпионата мира, врачи запретили играть. Это было ужасно обидно — находиться на пике формы, чувствовать ответственность и вдруг оказаться вне игры.
Я очень переживал. Помню, сидел на скамейке со слезами, когда понял, что не смогу продолжить турнир. Но команда не сломалась без меня. На первое место вышло чувство долга: я уже выиграл один титул, а многие мои партнеры еще нет, они горели желанием защитить звание чемпионов. Взял на себя лидерство замечательный футболист Мане Гарринча. Он буквально творил чудеса на поле: финты, голы — Гарринча стал душой команды в моё отсутствие. Вместе с другим нападающим, Амарилдо (который заменил меня в составе), они повели Бразилию к победам.
Каждый матч я смотрел с края поля, переживая вдвойне сильнее, чем если бы играл. В финале мы вновь встретились с Чехословакией и выиграли 3:1. Когда прозвучал финальный свисток, радость смешалась у меня с ощущением пустоты. Я был чемпионом, но словно не до конца заслужил эту медаль, понимаете? После игры ребята подбежали ко мне, обняли: "Пеле, мы сделали это и для тебя тоже!" Это было очень трогательно. Гарринча тогда стал лучшим игроком турнира, и я искренне радовался за него. В команде была потрясающая химия: каждый был готов биться за другого.
Конечно, сидеть вне игры на пике карьеры — тяжелое испытание. Но я извлек урок: футбол — игра командная. И даже если один лидер выбыл, команда может найти в себе силы победить, если есть сплоченность и вера. Эта победа 1962 года стала победой характера всей сборной Бразилии. Она показала, что мы — великая команда, а не сборище звёзд, зависящее от одного человека. Я же пообещал себе, что вернусь сильнее и еще сыграю свою роль в будущих победах.
Вопрос: Следующий чемпионат мира, 1966 год в Англии, для Бразилии сложился неудачно — команда выбыла еще на групповом этапе, а на вас обрушился шквал грубой игры со стороны соперников. Многие помнят кадры, как вас беспрестанно били по ногам, и ходят слухи, что тогда вы решили больше не играть на чемпионатах мира. Что вы почувствовали на том турнире?
Пеле: Честно говоря, 1966 год стал одним из самых тяжелых периодов в моей карьере. Мы ехали в Англию в статусе двукратных действующих чемпионов мира — в 1958 и 1962 победили, и вся Бразилия ждала "хэт-трика", третьей победы подряд. Давление было огромным. Команда у нас, правда, переживала смену поколений, не все было гладко в подготовке. Но бразильцы верят в свое чудо — все думали, что с Пеле мы обязаны выиграть вновь.
Однако реальность оказалась иной. Уже в первом матче против сборной Болгарии мне пришлось столкнуться с очень жесткой, грубой игрой. Тогда правила были другими, судьи позволяли защитникам играть предельно жестко. Меня постоянно пинали по ногам, били сзади, зачастую даже без попытки сыграть в мяч. Я все же забил красивый гол со штрафного в той игре (мы выиграли 2:0), став первым в истории игроком, забивавшим голы на трех чемпионатах мира подряд. Но радости было мало — я получил множество ударов, ушибы. Врачи советовали поберечься.
Следующий матч с Венгрией я пропустил — сказались травмы после Болгарии. Без меня команда уступила 1:3. И вот решающая игра группы — против сборной Португалии. Я очень хотел играть, хотя был не до конца здоров. Возможно, стоило остаться вне поля, но у меня тогда было чувство долга: команда в беде, и я нужен. Я вышел — и сразу столкнулся с настоящей "охотой". Португальские защитники не стеснялись идти прямой ногой. Особенно запомнился жесткий фол от Жоао Мораиша: он ударил меня так, что я упал и повредил колено. Судья даже карточки не показал! В наше время это была бы прямая красная. Но тогда меня просто унесли за боковую. Я вернулся играть через боль, хромая — замен не оставалось. Это была пытка. Португалия нас обыграла, опять 3:1, и чемпионат мира для Бразилии был окончен.
Когда все закончилось, я сидел на скамейке опустошенный, с льдом на колене. Я был зол и разочарован не только поражением, но и тем, как со мной обращались на поле. Казалось, никому не было дела до "честной игры". Лучших игроков целенаправленно калечили, а арбитры не защищали нас. В тот момент я действительно в сердцах произнес: "Все, больше никогда не буду играть на чемпионатах мира!". Мне было горько. В 25 лет я чувствовал себя побитым и морально, и физически.
В Бразилию мы вернулись как неудачники, и это тоже было тяжело пережить. От нас ожидали третьего титула, а вышел позор. Для меня лично 1966-й стал уроком смирения. Возможно, мы как команда были не так хорошо подготовлены, где-то недооценили соперников, а мир научился против нас играть жестко. Это поражение задело нашу гордость, но и заставило сделать выводы. Я на некоторое время дистанцировался от сборной, действительно подумал, что не буду больше играть на мировом первенстве. В душе было ощущение, что моя эра в сборной завершилась на такой вот ноте.
Но время лечит. Прошло пару лет, страсти улеглись, и у нас в Бразилии началась новая подготовка — уже к чемпионату мира 1970 года. Болельщики, журналисты, да и новые тренеры сборной очень хотели, чтобы я вернулся. Сказать, что я сопротивлялся, — не сказать ничего. У меня внутри еще сидел страх повторения 1966 года. Не хотелось снова пройти через боль и унижение. Однако любовь к футболу и чувство ответственности за сборную пересилили. Я подумал: если завершу выступления на таком поражении, буду жалеть всю жизнь. А ведь мне было только 29 к началу 1970-го — для современного игрока это расцвет. В общем, я решил дать чемпионатам мира еще один шанс. И, как показала история, не зря.
Вопрос: Перенесемся в легендарный чемпионат мира 1970 года в Мексике. Бразилия вернула себе титул, и вы сыграли ключевую роль в этой победе, став трехкратным чемпионом мира. Для многих команда 1970 года — величайшая в истории футбола. Что вы чувствуете, вспоминая тот турнир и финал против Италии?
Пеле: Чемпионат мира 1970 года — одно из самых ярких воспоминаний в моей жизни. Для mnie лично это было как возвращение на трон после всех испытаний. Мы подъехали к турниру намного лучше подготовленными, чем в 1966-м. Команду возглавил Марио Загалло, который, кстати, играл вместе со мной в 1958. У нас подобрался фантастический состав: Ривелино, Жерсон, Тостао, Жаирзиньо, капитан Карлос Алберто... Все на пике формы, сыгранные, голодные до победы. Мне уже было 29, я был самым опытным и знал, что это мой последний чемпионат мира игроком, последний шанс показать лучшую игру.
С самого начала в Мексике мы демонстрировали великолепный атакующий футбол. Мы выиграли все матчи на пути к финалу. Я старался радоваться каждой игре, потому что понимал ценность момента. Было много запоминающихся эпизодов. В матче с Чехословакией я попробовал забить ударом с центра поля, заметив, что вратарь вышел далеко — мяч пролетел чуть мимо штанги. Это было бы красивейшее взятие ворот, немного не повезло. В игре с Англией случился момент, который потом назвали "спасением века": я пробил головой в нижний угол, был уверен, что гол, уже крикнул "Гол!", но английский вратарь Гордон Бэнкс каким-то чудом дотянулся и вытащил мяч. Я тогда подошел к нему и пожал руку — такой сейв достоин аплодисментов, даже если он против тебя. После матча я сказал Бэнксу: "Это была лучшая спасенная голова, которую я видел в жизни". Такие эпизоды показывают красоту футбола, когда два мастера — нападающий и вратарь — соревнуются на высшем уровне.
Еще помню эпизод в полуфинале против Уругвая: я вышел один на один с вратарем Ладислао Мазуркевичем и сделал финт без касания мяча — пропустил мяч мимо себя в сторону, оббежал вратаря с другой стороны. Стадион ахнул, такой трюк мало кто видел раньше. К сожалению, я не смог точно пробить потом в пустые ворота, мяч прошел мимо. Но момент стал легендарным — говорят, лучшим незабитым голом в истории. Мне даже приятно, что и промахи мои запомнились (смеется).
Ну а в финале против Италии сошлось все: и мое огромное желание победить, и сила нашей команды. Итальянцы тогда славились железной обороной "катеначчо". Матч был напряженным, но у нас было слишком много мастерства, чтобы нас сдержать. Я открыл счет в финале, забив головой после навеса Ривелино. Этот гол я посвящаю всем тем, кто учил меня бить головой — прежде всего папе. Итальянский защитник даже повис у меня на плечах, пытаясь помешать, но я выиграл воздух и отправил мяч в сетку. Забить в финале чемпионата мира — особое счастье, а уж для меня, спустя 12 лет после первого финала, это был знак судьбы.
Италия сравняла, но во втором тайме мы их дожали. Когда счет стал 3:1 в нашу пользу, я почувствовал, что победа близка. И тут случился шедевр: наш четвертый гол. Я получил мяч недалеко от штрафной, притормозил, оглянулся — и без взгляда отдал пас вправо, точно на набегающего Карлоса Алберто. Наш капитан выскочил и мощно пробил в угол. Гол! Этот момент вошел во все учебники: меня потом спрашивали, как я отдал передачу, не глядя. Честно говоря, я просто знал, что он там будет. Мы столь долго играли вместе, что чувствовали друг друга интуитивно. Мы отрабатывали такие комбинации на тренировках. Так что никаких чудес — командная химия и понимание.
Когда судья дал финальный свисток, счет был 4:1. Мы стали чемпионами мира в третий раз. Наша радость не знала границ. Я взял родной флаг, поднял его над головой. Помню, меня подняли на плечи партнеры, а я сжал в руках золотой Кубок Жюля Риме. Сбылась еще одна мечта: Бразилия получила этот трофей навечно за три победы. На поле было столпотворение, все обнимались, кто-то плакал от счастья. Я тоже не сдержал слез — слишком много значило для меня это золото.
После игры мы обсуждали, что, возможно, это лучшая команда, которая когда-либо собиралась. У нас была идеальная комбинация таланта, опыта и тактики. Многие эксперты до сих пор называют сборную Бразилии 1970 года величайшей командой в истории футбола. Я склонен с ними согласиться. Нам удалось показать истинное лицо "прекрасной игры" в финале мировой сцены.
Лично для меня победа 1970 года стала символичной. Я пережил взлет 1958-го, травму 1962-го, падение 1966-го — и наконец триумфальное возвращение. Как я говорил: чем труднее победа, тем больше радость от нее. После всех трудностей вкус победы 1970 был особенно сладким. И я знал, что на этой ноте можно смело ставить точку в выступлениях за сборную. Мне было 29, лучше момента уйти не придумаешь — на вершине.
Вопрос: Вы действительно вскоре завершили выступления за сборную. В 1971 году состоялся ваш прощальный матч в желтой футболке Бразилии на "Маракане". Расскажите, каким было это прощание и как проходили последние годы вашей игры за "Сантос" перед переходом в США?
Пеле: После чемпионата мира 1970 я принял для себя решение, что настало время уйти из сборной. Я отдал национальной команде 14 лет жизни, с 1957 по 1970, и чувствовал: пусть молодое поколение берет эстафету. В 1971 году организовали мой прощальный матч за сборную Бразилии. Это было 18 июля 1971 года, товарищеская игра против Югославии на стадионе "Маракана" в Рио. На трибуны пришло больше 130 тысяч зрителей! Атмосфера была как на финале — люди прощались со мной как с родным. Я вышел в стартовом составе, отыграл первый тайм, а в перерыве меня заменили, чтобы болельщики могли проводить. Когда диктор объявил мою замену, весь стадион встал. Я обежал круг по полю, махая рукой. Люди скандировали "Пеле! Пеле!", многие плакали. И я не удержался, слезы тоже хлынули. Я взял микрофон и поблагодарил всех за эти годы поддержки. Сказал, что ухожу, но моя любовь к сборной вечна. Это было очень эмоционально. Для меня это момент гордости — уйти на своих условиях, под аплодисменты родной публики.
После ухода из сборной я еще несколько лет продолжал играть за "Сантос". Клуб я тоже не хотел покидать, ведь провел там всю карьеру с юности. Но к середине 70-х я уже чувствовал усталость. Представьте, я дебютировал за "Сантос" подростком, и к 1974 году мне было 34 — немало по футбольным меркам того времени. У меня накопились травмы, организм требовал отдыха. Да и "Сантос" переживал перестройку, молодежь подтягивалась. В 1974 году я объявил о завершении карьеры игрока и провел прощальный сезон в "Сантосе". Последний матч за клуб вышел тоже душевным: стадион "Вила Белмиро" был заполнен до отказа, болельщики пели песни, благодарили меня за все. Я всю игру тогда внутренне прощался с каждым уголком стадиона, с бело-черной футболкой "Сантоса". В конце матча судья, войдя в положение, дал мне возможность попрощаться: я снял бутсы прямо на поле и помахал ими публике. Меня тогда переполняли эмоции — вся жизнь прошла в этом клубе.
На тот момент я действительно думал, что это окончательный конец моей игровой карьеры. Я хотел отдохнуть, побыть больше с семьей. Появилось время заняться личными делами, бизнесом. Но, как говорится, никогда не говори "никогда". Спустя всего несколько месяцев после ухода на пенсию мне стали поступать заманчивые предложения вернуться на поле.
Вопрос: И одно из таких предложений вы приняли — от американского клуба "Нью-Йорк Космос". В 1975 году вы неожиданно для всех возобновили карьеру и отправились популяризировать футбол в США. Почему вы выбрали именно Америку, а не Европу, и как сложился этот этап?
Пеле: Да, это был очень необычный поворот. Честно говоря, после "Сантоса" я думал окончательно завязать, но жизнь преподнесла новый шанс. Ко мне обращались разные команды. Были предложения из Европы — вроде "Реала", "Ювентуса", "Милана". Еще интересовались клубы из Мексики, даже из стран Азии. Однако я рассуждал так: я достиг всего, чего хотел, играя в Бразилии. Если просто переходить в европейский топ-клуб ради денег и титулов — смысла мало, я и так выиграл все мыслимое. К тому же адаптироваться в солидном возрасте к европейскому чемпионату с его плотным графиком было бы непросто. Я уже подустал от бесконечных соревнований и давления.
А тут поступило предложение, очень отличавшееся от остальных, — из США, от клуба "Нью-Йорк Космос". В 1970-х футбол (или, как говорят в Америке, соккер) там не был популярным видом спорта. Но Североамериканская футбольная лига (NASL) пыталась раскрутиться, приглашая известных игроков. Мне написали письмо, потом прилетели представители клуба. Даже государственный секретарь США Генри Киссинджер, большой любитель футбола, подключился — он лично убеждал меня помочь популяризации соккера в Штатах. Предложение "Космоса" было очень выгодным финансово (не буду лукавить, это тоже важно — я тогда как раз решал некоторые долги и вопросы с бизнесом). Но помимо денег, меня привлек сам вызов: возможность стать первопроходцем, привезти футбол в страну, где о нем почти не знают. Это словно новая миссия для меня возникла. Кроме того, сезон в NASL длился всего несколько месяцев — меньше игр, меньше нагрузки на мое тело. И еще один мотив: в Нью-Йорке мои дети могли выучить английский, а я сам мог подтянуть образование в сфере спортивного менеджмента, чему давно хотел научиться. Взвесив все, я решил: почему бы нет? Мне было 34, чувствовал я себя еще бодро, пару лет можно сыграть ради такого дела.
В 1975 году я подписал контракт с "Нью-Йорк Космос". Переезд в США был как путешествие на другую планету. Первое время тамошняя публика плохо разбиралась в игре. Бывало, я выходил на поле, а в толпе слышал: "Which one is Pelé?" — "Который из них Пеле?" (улыбается). Меня это забавляло: в Бразилии мое лицо знает каждый ребенок, а тут люди не могут понять, кто я на поле. Но это быстро изменилось. Стоило мне забить пару красивых голов, как газетчики разнесли весть: сам король футбола играет у нас! На стадионах стало прибавляться зрителей, а среди них — знаменитости, актеры, музыканты. Нью-Йорк — город звезд, и они полюбили приходить на матчи "Космоса".
Поначалу было непросто: другой язык, другая культура спорта. Поля не всегда качественные, команды только строятся. Но я был счастлив снова играть без чрезмерного груза ответственности. Меня в "Космосе" приняли замечательно. Клуб собрал интернациональную компанию: были бразильцы, европейцы, американцы. Все смотрели на меня как на учителя. Я старался делиться опытом: устраивал дополнительные тренировки, показывал финты местной молодежи. Мне хотелось, чтобы после моего ухода там остались люди, по-настоящему влюбленные в соккер.
В первый год мы не выиграли чемпионат, но интерес к команде вырос колоссально. А в 1977 году к нам присоединились еще мировые звезды: немец Франц Беккенбауэр, итальянец Джорджо Киналья, мой бразильский друг Карлос Алберто. "Космос" стал настоящей сенсацией. Стадион Giants Stadium собирал десятки тысяч зрителей — бывало и 70 тысяч, что для Америки тогда было немыслимо. И мы оправдали ожидания: в 1977 году выиграли Soccer Bowl — финал NASL, стали чемпионами Североамериканской лиги. Это был замечательный подарок для меня в прощальный сезон.
В Америке я почувствовал себя своего рода послом футбола, учителем. Знаете, было приятно, когда дети на улицах начинали гонять мяч и кричали друг другу: "I'm Pelé!" — значит, я повлиял на них. Мне удалось помочь посеять зерна популярности нашей игры. Со временем эти зерна проросли — сейчас США регулярно выступают на чемпионатах мира, у них своя сильная лига. Горжусь, что был у истоков этого процесса.
Вопрос: 1 октября 1977 года вы окончательно завершили игровую карьеру, проведя великолепный прощальный матч — "Нью-Йорк Космос" против "Сантоса". Стадион был полон, а среди зрителей были даже знаменитости и главы государств. Что вы ощутили в тот день? О чем говорили, обращаясь к тысячам людей на прощание?
Пеле: Мой прощальный матч — один из тех дней, когда сердце переполняется и радостью, и грустью одновременно. Игра прошла в Нью-Йорке, на Giants Stadium, под проливным дождем, но это не отпугнуло зрителей: более 75 тысяч человек пришли попрощаться со мной. Формат был символическим: первый тайм я сыграл за "Нью-Йорк Космос", а второй — переоделся в форму родного "Сантоса". Так я как бы объединил обе команды, которым отдал лучшие годы.
Перед матчем меня чествовали как героя: на поле вывели девять команд детей с цветами — это были ребята разных национальностей, символизирующие международный язык футбола. Мне подарили множество памятных сувениров. Но главным для меня было сказать людям несколько слов от души. Я взял микрофон и обратился к толпе под проливным дождем. Несмотря на шум трибун, воцарилась относительная тишина — все слушали. Я сказал примерно так: "Дорогие друзья, я счастлив быть здесь с вами в этот момент, самом важном в моей жизни. Хочу попросить вас: обратите больше внимания на наших детей, на молодое поколение — они наше будущее. И еще: я верю, что любовь — это самое важное, что мы можем взять из жизни, потому что все остальное проходит. Поэтому прошу вас повторить со мной три раза: Любовь! Любовь! Любовь!". И я вместе со всем стадионом трижды прокричал слово "Love!" — "Любовь!". Этот звук до сих пор у меня в ушах. Многие потом говорили, что расчувствовались в тот момент. Я и сам едва сдерживал слезы, произнося эти слова. Но то, что я хотел сказать людям на прощание, – это призыв любить друг друга и любить игру, которая нас объединяет.
Сам матч тоже получился красивым. За "Космос" я успел забить отличный гол со штрафного примерно с 30 метров — получилось эффектно, прямо в угол. Мы сыграли 2:1, победил "Космос". Но счет, конечно, был неважен — это была больше праздник, чем соревнование. В перерыве я совершил еще один важный жест: подарил свою десятую футболку "Космоса" отцу, Дондиньо, который присутствовал на матче. А футболку "Сантоса" отдал Валдемару де Брито — тому самому человеку, который открыл меня для большого футбола. Это было мое символическое спасибо тем, кто направлял меня с детства.
После финального свистка поле заполнилось народом, ко мне подошли почетные гости. Я обнялся с Мохаммедом Али — великим боксером, который специально прилетел посмотреть мой последний матч. Али пошутил, выкрикнув: "Не забывай — ты и я самые великие во всем мире!" Это в его стиле, конечно (смеется). Присутствовал и Генри Киссинджер, и много звезд кино, музыки. Меня взяли на руки партнеры и пронесли круг по стадиону. Лил дождь, я плакал, но улыбался. Я чувствовал себя самым счастливым человеком, ведь немногим дано такое прощание — когда десятки тысяч людей скандируют твое имя и благодарят за годы игры.
Тот вечер я запомню навсегда. Я уехал со стадиона уже не игроком, а как бы завершив одну главу жизни. Конечно, было немного страшно — ведь футбол был моей жизнью с трех лет, и вдруг на следующий день не надо идти на тренировку. Но я знал, что не прощаюсь с футболом навсегда — просто меняется роль. В сердце была огромная благодарность — к Богу, к моей семье, ко всем фанатам, которые шли со мной этот длинный путь.
Вопрос: Завершив карьеру игрока, вы не исчезли из общественной жизни. Вас знали во всем мире не только как великого спортсмена, но и как активного общественного деятеля и преуспевающего бизнесмена. Вы были послом доброй воли ООН и ЮНЕСКО, в 90-е годы занимали пост министра спорта Бразилии, участвовали в рекламных проектах, снимались в кино. Расскажите, чем вы занимались после ухода с поля и какие из этих проектов считаете наиболее значимыми для себя?
Пеле: После того как я перестал играть, у меня словно открылось второе дыхание в других сферах. Я понимал: имя "Пеле" известно повсюду, и это накладывает ответственность. Хотелось применить свою популярность на благо людям и развитию футбола.
Во-первых, меня пригласили стать послом добра. В 1994 году я стал Послом доброй воли ЮНЕСКО, а затем и ООН по делам экологии и молодежи. Я много ездил по странам, встречался с детьми, продвигал идею, что спорт и образование могут менять жизнь к лучшему. Одной из моих задач было привлекать внимание к проблемам обездоленных детей, особенно в бедных странах. Я сам вышел из бедности и понимал, насколько важно дать ребенку шанс – будь то через футбол, школу или просто через любовь и заботу. Эти миссии для меня очень ценны. До сих пор, когда встречаю взрослых людей, которые когда-то мальчишками были на моих мастер-классах или слушали мои речи, и они говорят: "Пеле, вы вдохновили меня учиться, играть, не сдаваться" – для меня это дороже трофеев.
Во-вторых, я попробовал себя на государственной службе. В 1995 году президент Бразилии пригласил меня стать министром спорта. Представьте, бывший футболист – министр! (улыбается). Мне доверили этот пост, и я проработал несколько лет. Главным достижением считаю разработку так называемого "Закона Пеле" – это реформа, которая привнесла прозрачность и честность в бразильский спорт, особенно футбол. Мы ввели правила финансовой отчетности для клубов, защитили права молодых игроков, чтобы их контракты были справедливыми. Фактически, мы боролись с коррупцией и темными схемами в футболе. Это было нелегко, встречали сопротивление, но закон приняли в 1998 году. Я горжусь этим вкладом – он помогает спортсменам и сейчас.
В-третьих, я активно занимался бизнес-проектами и рекламой. Кто-то может критиковать, мол, Пеле стал "рекламным лицом". Но я всегда отбирал предложения, которые мне интересны и которые не противоречат моим ценностям. Я рекламировал спортивные товары, продукты питания, даже социальные кампании – например, продвижение здорового образа жизни. Один из памятных проектов – реклама, связанная с проблемой импотенции, где я призывал мужчин не стесняться заботиться о здоровье. Многие удивлялись, зачем Пеле такое, но я считал важным использовать свою узнаваемость, чтобы обсуждать и такие темы. Вообще, благодаря рекламе и партнерствам с брендами я сохранил финансовую стабильность и независимость. Forbes даже включал меня в десятку самых высокооплачиваемых спортсменов-ветеранов. Но для меня деньги всегда были средством, а не целью: важнее репутация и то, что я несу людям.
Еще я написал несколько книг. Сразу после окончания карьеры вышла моя автобиография "Я — Пеле", потом были другие издания, где я делился воспоминаниями, мыслями о футболе, жизни. Писать было непривычно, но я рад, что оставил письменное наследие, особенно для молодых поклонников футбола, которые не видели меня играющим.
Отдельно отмечу мое увлечение кино и музыкой. В 1981 году я снялся в фильме "Побег к победе" (Escape to Victory) вместе с Сильвестром Сталлоне и Майклом Кейном, играл там военнопленного-футболиста. Это был интересный опыт — фильм о силе спорта даже в трудных условиях войны. Еще раньше, в 1969-м, я появлялся в бразильском телесериале, сыграл... инопланетянина (смеется). Музыка тоже всегда была в моей душе — я сочинял песни и даже выпускал записи самбы. Многие не знают, но у меня вышел музыкальный альбом, я играл на гитаре, пел. В общем, скучать не приходилось.
И, конечно же, я не был в стороне от футбола. Меня регулярно приглашали на чемпионаты мира, на жеребьевки турниров, на различные благотворительные матчи. Я был и остаюсь своего рода "лицом" футбола. В 2010-е меня назвали почетным президентом обновленного клуба "Нью-Йорк Космос". В 1999 году Международный олимпийский комитет признал меня "Спортсменом века", ФИФА – одним из "Футболистов века". Я получал награды, ордена в разных странах — даже британский титул рыцаря (почетный). Все это — признание не только меня, но и того, что футбол, моя любимая игра, влияет на мир.
Если оглянуться, что из всего я ценю больше: наверное, то, что старался всегда быть хорошим послом футбола и добра. Я стремился, чтобы имя Пеле ассоциировалось не только с голами, но и с позитивными делами. Надеюсь, мне это удалось.
Вопрос: Интересно, что многие великие игроки после завершения карьеры становятся тренерами. Вас же мы никогда не видели на тренерской скамейке. Почему вы избрали иной путь и не стали футбольным наставником?
Пеле: Действительно, тренерской стезей я решил не идти, хотя предложения были. Сразу после ухода не проходило и года, чтобы мне не говорили: "Пеле, возьми сборную, возглавь тот или иной клуб". Предлагали тренировать и "Сантос", и молодежные проекты, и национальную команду консультировать. Но я всегда отказывался. Причин несколько.
Во-первых, честно признаюсь: я не чувствовал, что тренерство — мое призвание. То, что я умею делать на поле ногами, не так легко переложить в слова и схемы на доске. Я был игроком-интуитом, артистом в хорошем смысле. А работа тренера — это во многом наука, аналитика, умение строго организовывать коллектив. Мне ближе была свободная роль посла, учителя в общем смысле, чем составление тактик и распорядков.
Во-вторых, тренер несет огромный груз ответственности и стресса, порой даже больше, чем игрок. Я видел, как страдают наставники, когда команда проигрывает: пресса критикует, болельщики требуют отставки. У меня за плечами была репутация "короля футбола". Представьте, если бы я стал тренером и у меня что-то не получилось — это ударило бы по этому образу, а я ценил доверие людей. Не хотелось, чтобы когда-нибудь говорили: "вот, великий игрок, а тренер никудышный". Я решил беречь то уважение, которое заработал на поле.
В-третьих, я предпочел направлять энергию на другие виды деятельности, о которых мы только что говорили — общественная работа, бизнес, продвижение футбола глобально. Будучи тренером, я был бы скован обязанностями с одной командой, а так мог действовать шире. Например, я мог одновременно участвовать в программах развития футбола в Африке и открывать школы в Азии, ездить по всему миру. Тренер же не может бросить команду посреди сезона ради конференции или благотворительного тура.
И наконец, скажу с улыбкой: возможно, мне просто хватило побед игроком, чтобы еще гоняться за трофеями как тренер. К тому же, представьте, какой бы прессинг был на моих игроков: каждый матч их бы сравнивали с "командами Пеле". Я не хотел никого ставить под такое сравнение, в том числе и себя.
Правда, были эпизоды, когда я делился опытом с молодыми футболистами неофициально. Я открывал молодежные академии, приезжал на тренировки в разные клубы как почетный гость — мог показать финт, дать совет нападающим, как обыгрывать. Мне нравилось именно наставничество в частном порядке, без титула главного тренера. В 2005 году, помню, я помогал готовить команду Бразилии к матчу в честь юбилея, выходил на поле на тренировках, показывал, как пробить штрафной. Но все это было скорее символически.
Так что мой путь — оставаться "Пеле" вне конкретной команды, а быть универсальным другом и советчиком для всех. Я нисколько не жалею, что не стал тренером. Каждый должен заниматься тем, что умеет лучше всего. Футбол я лучше всего умел играть, а не тренировать. Зато в других сферах, надеюсь, я принес пользу.
Вопрос: Прошло уже несколько десятилетий с момента, когда вы сами выходили на поле. Футбол продолжает развиваться. Что вы думаете о современном футболе? Сильно ли игра изменилась по сравнению с вашей эпохой?
Пеле: Футбол сегодня, конечно, отличается от того, что был в мои годы активной карьеры. Игра эволюционирует, как и все в жизни. Прежде всего бросается в глаза физическая подготовка нынешних игроков. Современные футболисты — атлеты высочайшего уровня: быстрые, выносливые, мощные. Тренировки, медицина, наука о спорте шагнули далеко вперед. Сейчас игроки бегут 90 минут без устали благодаря особым диетам, фитнес-программам. В наше время не было такого — многое держалось на таланте и самодисциплине. Например, раньше, если шел дождь, тяжелый кожаный мяч впитывал воду и становился очень тяжелым — сейчас мячи высокотехнологичные, поля идеальные, бутсы легкие. Все это помогает показывать высокие скорости и технику.
С другой стороны, тактика игры стала гораздо сложнее и организованнее. Сейчас любой матч — это битва стратегий, каждый игрок знает досконально свою роль. Раньше футбол местами был более импровизационным: полагались на мгновение вдохновения, на индивидуальный талант. Теперь же командная структура, прессинг, схемы — всё выверено. Иногда мне даже кажется, что из-за изобилия тактики чуть меньше простора для свободного творчества на поле. Но лучшие мастера все равно находят возможность блеснуть, обвести, сыграть нестандартно.
Еще одно отличие — судейство и правила. Сегодня игроков защищают больше. После моего опыта в 1966-м, теперь уже нельзя безнаказанно сбивать звезду по десять раз за матч. Введены желтые, красные карточки, системы видеоповторов (VAR) — все это делает игру более справедливой, хоть и иногда спорной. Как человек, которого немало били, я рад, что сейчас футболисты в большей безопасности относительно прошлых лет.
Что касается коммерции, то современный футбол стал огромной индустрией. В топ-клубах крутятся миллиарды долларов, игроки переходят за суммы, которые в мои времена и представить было нельзя. У нас, например, не было Лиги чемпионов с такими грандиозными контрактами на телетрансляции. Сегодня любой ребенок в Бразилии может по телевизору или интернету смотреть матч английской Премьер-лиги или Лиги чемпионов, любоваться игрой Месси или Роналду. Футбол стал еще более глобальным и доступным. Это здорово — игра захватила весь мир, она действительно универсальный язык планеты.
Правда, я иногда ностальгирую по тому духу романтики, что был раньше. Мы играли не ради денег (их тогда больших и не платили), а от чистого сердца, за честь клуба, флага. Сейчас футболисты — порой уже медийные звезды, бизнесмены. Но в глубине души каждого настоящего игрока, я уверен, всё равно живет тот самый ребенок, который гонял мяч во дворе просто из любви к игре. Без этого никак.
Мне приятно видеть, что появляются новые и новые таланты. В каждую эпоху есть великие футболисты. В мое время блистали Ди Стефано, Пушкаш, Гарринча, Эузебио, Лев Яшин — каждый был уникален. Потом пришли Круифф, Марадона, сейчас вот Месси, Криштиану Роналду, у нас в Бразилии — Неймар, подрастает новая звезда Мбаппе. Многие спрашивают: "Кто круче — Пеле или Марадона, Месси или Роналду?" Я всегда отвечаю: у каждого поколения свои кумиры, и сравнивать напрямую сложно. Условия разные, футбол меняется. Главное, что они продолжают делать игру красивой, заставляют миллионы болельщиков радоваться.
Я слежу за современным футболом и радуюсь, когда вижу хорошую технику, комбинации. Например, чемпионат мира 2022 года в Катаре — я посмотрел многие матчи с интересом. Видно, что и команды из Африки, Азии подтянулись, игра выровнялась. Это говорит о прогрессе футбола по всему земному шару. Когда-то, в мои времена, только Южная Америка да Европа были сильны, а теперь талантливые игроки есть всюду. Это прекрасно.
В общем, футбол сегодня стал более профессиональным, быстрым, глобальным. Но его душа — страсть к игре, жажда забить гол, радость победы — осталась той же, что и полвека назад. И это главное. Как говорят, мяч по-прежнему круглый, поле прямоугольное, а 22 человека гоняются за мечтой. Этим игра и прекрасна.
Вопрос: Вы вдохновили не одно поколение игроков. Для многих мальчишек по всему миру вы были иконой, примером, из-за которого они начинали играть. Какой совет вы бы дали молодым футболистам, которые мечтают повторить ваш успех?
Пеле: Я действительно счастлив, если мой путь кого-то вдохновил заняться футболом. Чувствую за это большую ответственность. Молодым всегда говорю простые вещи, которые сам усвоил с детства.
Во-первых, любите то, что делаете. Если вы выбрали футбол, играйте с сердцем. Без настоящей страсти невозможно преодолеть трудности. Я достиг вершин, потому что безумно любил футбол — тренировки, матчи, сам мяч. Как только для вас игра станет рутиной или только работой ради денег, рост остановится. Сохраняйте в душе того мальчишку, который гонял мяч во дворе ради удовольствия.
Во-вторых, трудитесь не покладая рук. Талант — это отлично, но без труда он ничего не даст. Успех, как я уже цитировал, не приходит случайно. Это пот и труд. Я в юности, когда другие ребята после тренировки шли на пляж или отдыхать, оставался дополнительно бить по мячу, отрабатывать штрафные. Каждый день, каждый час, когда никто не видит, — именно тогда закладывается ваше превосходство. Кто больше вложит труда, тот и будет первым. Никакого "врожденного чемпиона" нет — есть тот, кто упорно работает над собой.
В-третьих, уважайте людей и будьте дисциплинированны. Футбол — командная игра, здесь важен характер. Слушайте тренеров, прислушивайтесь к советам старших товарищей. Не зазнавайтесь, даже если приходят первые успехи. Я всегда старался учиться у окружающих. В "Сантосе" я ходил за ветеранами по пятам: "Покажи, как ты финт делаешь, объясни, как бьешь с лета". И в 35 лет тоже учился чему-то новому. Скромность и открытость помогают расти.
Еще очень важно образование и общий кругозор. Мне мама с детства говорила: "Футбол футболом, а грамотным быть обязан". Я в юности совмещал учебу и тренировки, насколько мог. Сейчас жизнь футболиста может быть долгой, но после нее надо чем-то заниматься. Если не развиваться, можно пропасть. Поэтому я советую молодым не бросать школу, учить языки, разбираться в мире. Это сделает вас не только лучше как личность, но и на поле поможет мыслить.
И наконец, верьте в себя и в свою мечту. На моем примере: маленький мальчик пообещал отцу выиграть чемпионат мира — со стороны казалось фантастикой, но я верил, работал и осуществил обещание трижды. Если вы чего-то искренне хотите и готовы ради этого пахать — у вас все получится, даже если вокруг сомневаются. Футбол учит никогда не сдаваться: счет может быть 0:2, времени мало, а ты все равно борешься, и победа может прийти. Так и в жизни.
Да, еще скажу: всегда помните радоваться футболу. Иногда молодые игроки так давят на себя, переживают из-за трансферов, контрактов — и забывают наслаждаться игрой. Это ошибка. Когда вы выходите на поле, отбросьте все лишнее, играйте свободно, с улыбкой. Тогда и зрителям будет радость смотреть.
Мой путь — это сочетание дарования, данного Богом, и стараний, вложенных мной лично. Я верю, что Бог дает каждому шанс, а дальше дело за нами — реализовать его или нет. Так что дерзайте, молодые. Может, кто-то из вас станет новым королем футбола (улыбается). Хотя... люди всегда спрашивают: "Когда родится новый Пеле?" Отвечу шуткой: "никогда — моя мама и папа закрыли эту фабрику!" (смеется). А если серьезно, то не нужно нового Пеле — будьте собой, уникальным и великим в своем имени.
Вопрос: Вы прожили удивительную, легендарную жизнь. Вас при жизни называли Королем футбола, величайшим игроком всех времен. Как бы вы сами хотели, чтобы люди вас запоминали? В чем вы видите свое главное наследие?
Пеле: Это глубокий вопрос. Я, конечно, много думал об этом, особенно с годами. Знаете, когда меня называют "легендой футбола" или "королем", я ощущаю большую честь, но и скромность. Я всегда говорил, что величие в футболе — вещь относительная. Я добился многого, но ведь и мои партнеры, тренеры, вся команда страны — без них бы ничего не было. Так что мое наследие — это не только мои голы, но и вклад многих людей.
Прежде всего, я хочу, чтобы меня помнили как человека, который принес радость людям через футбол. Голы забываются, рекорды рано или поздно бьют другие, а вот эмоции, которые испытывали болельщики, когда я играл, — это навсегда. Я счастлив, что мог заставить миллионы людей улыбаться, праздновать, испытывать гордость. Пусть говорят: "Пеле дарил нам праздник своим искусством".
Во-вторых, думаю, мое наследие — это понятие "прекрасной игры". Многие ассоциируют этот термин со мной. Я действительно всю жизнь считал футбол прекрасным искусством. Мне хочется, чтобы и через сто лет люди ценили в футболе красоту, творчество, честную игру. Если мой стиль, мои принципы игры вдохновили последующие поколения сохранять зрелищность и фэйр-плей, то я выполнил свою миссию.
В-третьих, очень важно наследие в виде новых поколений игроков. Не хочу хвастать, но сколько ребят мне говорили: "Пеле, благодаря вам я начал играть". От Марадоны до Мбаппе многие великие признавались, что росли с моим именем на слуху. Это здорово — значит, цепочка преемственности продолжается. Я был вдохновлен своими кумирами, новые звезды выросли, глядя на меня, и так далее. Значит, футбол будет жить, пока новые дети смотрят старые хроники с голами Пеле и загораются мечтой.
Кроме того, мое наследие — это и конкретные дела вне поля. Те же спортивные школы, программы помощи бедным детям, закон о реформе спорта в Бразилии. Хотелось бы, чтобы помнили и об этом: что Пеле старался сделать жизнь людей лучше, используя свой авторитет. Может, кто-то из ребят, которым я когда-то помог, вырастет и сам станет помогать другим — это цепочка добра.
И конечно, хотелось бы остаться в памяти как просто хороший, порядочный человек. Знаете, титулы титулами, но важно, что ты оставляешь в сердцах тех, кто тебя лично знал. Моя семья, друзья — надеюсь, они гордятся не только моими победами, но и тем, какой я отец, друг. Я старался всегда относиться к людям с уважением, быть благодарным. Если люди будут вспоминать Пеле с теплотой — вот это и есть истинное наследие.
Уходя с поля, в своем прощальном слове в 1977-м, я сказал главное: любовь — вот что ценно. Футбол связал меня с миллионами людей узами любви и радости. После стольких лет я чувствую только благодарность. Бог дал мне талант, и я постарался использовать его во благо. Если после меня игра продолжает быть прекрасной, а люди по всему миру улыбаются, вспоминая имя Пеле, значит, я прожил жизнь не зря. Хотелось бы, чтобы меня помнили не лишь как рекордсмена или чемпиона, а как человека, который своим даром сделал этот мир хоть чуточку светлее.
Спасибо всем, кто был со мной в этом пути. Футбол был моей жизнью, моей любовью. И я счастлив разделить эту любовь со всем миром.
